Падёт Донбасс — падёт вера в Россию, — мнение

Киноактер и публицист Иван Охлобыстин рассуждает об опасностях гражданского суеверия в современной России.

Во что мы верим? Не будем трогать религиозные категории, ограничимся гражданскими.

Само собой, мы верим в Россию.

Теперь конкретизируем: что понимаем под словом «Россия»?

Территория, детские переживания, родственные и дружеские привязанности, межплеменной коктейль, сваренный в пламени кровавых междоусобиц, тысячи традиций, скованные в булатный клинок загадочной русской души?

Но всё вышеперечисленное принадлежит к моментам прошлого и обстоятельствам настоящего, а «вера» больше относится к событиям грядущего.

Наверное, так: мы верим в великое будущее России, где каждому из нас и нашим детям уготовано достойное место.

Следуя поэтической аксиоме, мы смиряемся, что саму Россию понять умом невозможно. Ладно. Тогда попытаемся пролить свет на то, что мы понимаем под великим будущим.

Вот тут вновь начинаются разночтения самого широкого спектра: «великое будущее» всеми понимается по-разному.

По мне, «великое будущее» — это возрождение Российской империи и в идеале — её безусловная гегемония во всех уголках Земли, на правах мудрой и великодушной распорядительницы.

По мнению моего либерального кума — это слияние России, на демократически-либеральной основе, со всем остальным цивилизованным миром в единую глобальную государственную конструкцию и полное растворение в ней, без всяких преференций.

То бишь, по мне — мы господски определяем направление дальнейшего развития человечества, но при этом сохраняем индивидуальность каждого народа, на уровне этнических заповедников как источников свежей крови, столь необходимой для эволюции.

По его — все народы теряют индивидуальность, но у всех отдельно взятых граждан появляются равные права в выборе эволюционного вектора, на уровне самоуправления концентрационным лагерем.

Заметьте, что я не пытаюсь идеализировать наши с кумом «понимания». Беру сразу самые «резкие» характеристики. Для простоты дальнейших размышлений.
 
А дальнейшие размышления приводят к чему? К тому, что моё «великое будущее России» прямо противоположно «великому будущему России» кума.

Спасает ясность, что «великое будущее» кума не имеет никакого отношения к России. К человечеству в общем — может быть, но не к России в частности. А ведь мы говорим о ней.

Ну раз так, значит, у кума веры нет — и остаюсь только я со своей верой.

Продолжаем анализировать, не возвращаясь к сравнению моей «пещерной» веры и его салонного безверия.

Великое будущее может произойти только из великого настоящего. Что же великого в настоящем? Не хорошего, а великого?!

Навскидку ничего вспоминается.

Крым и так должен был быть наш, про «вставание с колен» пусть воют те, кто на них опускался. Остаётся только потенциал Донбасса. Только здесь можно искать истинного величия. Здесь скрыт главный, на данный исторический момент, источник гражданской веры, способной мотивировать к обретению её новых смыслов, — от собирания земель русских до колонизации глубокого космоса.

Но если Донбасс падёт, то и вера может пасть до уровня суеверия. До водки, балалайки и матрёшки.

Стоит ли напоминать, что будет потом?